Полина Раевская - Прекрасна и очень несчастна, или Кто кинул маленькую принцессу
Как по мне, так умела она это не очень, но, с другой стороны, где набрать талантов на каждую камеру? В конце концов, не каждый же день артистов Stend Up-шоу арестовывают.
– Гордая, значит, – девица притворно вздохнула. – Свет, погляди, еще одна гордая объявилась. Как та… э-э-э… как там ее звали? Ольга, кажется. Интересно, ей уже вправили нос, как думаешь? Наверняка в следующий раз подумает, прежде чем его от хороших людей воротить-то.
Я невольно вздрогнула и потерла свой маленький правильный носик. Перспектива тюремной ринопластики меня совсем не привлекала, а то, что она вполне возможна в местных условиях, сомневаться не приходится. И никакого тебе наркоза и анестезии.
Закончив возиться с постельными принадлежностями, слегка помедлив, чтобы обдумать предстоящую речь, я наконец обернулась к присутствующим и, игнорируя направленный на меня взгляд нахальной девицы, обратилась к той самой Свете, которую приняла за лидера.
– Светлана… э-э-э… – тут я запнулась, – простите, не знаю вашего отчества.
– Да мы тут не гордые, отзываемся и без них, – со спокойным достоинством, сильно контрастировавшим с нахальством пристававшей ко мне девицы, произнесла Светлана. – Но если что, Васильевны мы. Можешь звать по батьковне.
– Приятно познакомиться, – произнесла я, невольно запнувшись на слове «приятно». – А я Елена Владимировна, но можно просто Лена, – я улыбнулась, вложив в улыбку все свое миро– и дружелюбие. – Светлана Васильевна, – я проигнорировала насмешливое хмыканье молодой девицы. – Давайте сразу расставим все точки над «и». В подобном заведении я впервые и порядков местных совсем не знаю. То есть абсолютно. Поэтому буду благодарна, если вы сразу расскажете мне, что здесь к чему. Готова стать низшей ступенью в местной иерархии, но есть вещи, которые делать не буду ни при каких обстоятельствах – даже под угрозой смерти.
– Это, интересно, какие же? – поинтересовалась Светлана, растянув губы в широкой, но недоброй улыбке.
– Например, – тут я запнулась. – Ну, я… – слова подбирались с трудом, но произнести их следовало обязательно. – Например, я не стану ничьей любовницей, – закрыв глаза, словно перед прыжком в воду, выстрелила словами, которые, к моему удивлению, немало развеселили обитательниц тюремной камеры.
Они принялись дружно хохотать, чуть ли не утирая рукавами слезы. Даже моя обидчица не смогла удержаться, присоединившись в итоге к общему веселью. Продолжалось оно довольно долго, пока его не прекратила Светлана. Причем буквально одним взмахом руки.
– Да уж, повеселила ты нас, – произнесла она, явно претендуя на звание «мисс очевидность». – Ты, видать, по фильмам тюремные порядки изучала, да?
– Если честно, я вообще их не исследовала. Как-то не приходило в голову, что мне когда-либо может понадобиться подобная информация.
– А зря, – женщина направила на меня спокойный взгляд проницательных глаз. – Как говорится, от сумы да от тюрьмы… В общем, слушай сюда, девочка. В этой камере сидят все, кто совершил тяжкие преступления впервые.
– Я не совершала, – машинально поправила я.
– Это само собой, – усмехнулась Светлана, а остальные женщины довольно заржали. – Но речь не о том. А о том, что мы все тут впервые и, хотя и сидим подольше твоего, конечно, пока еще не так соскучились по любовным утехам, чтобы предаваться им друг с другом. А некоторые так и вовсе об этом деле думать не могут. Вон, Галка, к примеру, – Светлана ткнула пальцем в тихую неприметную женщину, которая при упоминании ее имени вздрогнула и затравленно вжала голову в плечи. – Ее муж бил и насиловал, насиловал и бил. Так теперь стоит ей услышать слово на букву «эс», как форменная истерика начинается.
Я бросила жалостливый взгляд на Галину, оставшийся, впрочем, без ответа.
– А Майка, – продолжила «главарь в юбке», кивнув головой в сторону пристававшей ко мне девицы, – и вовсе мужа имеет. Он к ней раз в месяц приезжает – им хватает. Он, поди, привлекательнее тебя-то будет.
– Ну а мы с Любовью Павловной, – Светлана кинула взгляд на пожилую тучную женщину, – и вовсе пара. Да, Любовь Павловна?
Та, к кому обратилась Светлана, громко засмеялась, обнажив гнилые зубы.
– Шутка, – моя собеседница вмиг посерьезнела и добавила: – Никто к тебе приставать не станет. По крайней мере, тут. На зоне, говорят, другие порядки, но до нее еще дожить нужно. Я вот уж третий год в СИЗО парюсь, все никак приговора не дождусь. Что до остального, то, конечно, тут тебе не курорт. Порядки строгие. Особенно для новеньких. Но будешь их соблюдать, никто не тронет. На Майку внимания не обращай. Это она так развлекается, шутит, значит.
– Ага, шучу я, шучу, – кривляясь, произнесла та, кого назвали Майкой и спросила: – Поесть есть че?
– Нет, – растерянно ответила я.
– Так позвони родне и скажи, чтобы привезли пожевать.
– Как же я позвоню? – растерянно развела я руками. – Телефон-то изъяли.
Майка метнулась к своей кровати, нырнула под матрас и достала мобильник.
– На, – протянула она мне аппарат, – с моего позвони. Сто рублей звонок, отдашь, как деньги тебе привезут. И сигарет попроси!
Я взяла сотовый и набрала первые цифры Лариного номера. Но тут железная дверь лязгнула, и в мгновение ока подскочившая Майка выхватила аппарат у меня из рук.
– Маленькая, на выход, – прокаркала надзирательница, и вся камера недоуменно уставилась на меня. Смысл сказанного не сразу дошел до женщин, а когда дошел, вызвал новый взрыв хохота.
– Это она к тебе? – наконец выдавила сквозь смех Светлана.
Я лишь равнодушно пожала плечами.
Женщины вновь разразились дружным смехом, который звучал в моих ушах еще довольно долго.
Я шла по длинному мрачному коридору, держа руки за спиной, и молча глотала слезы, оплакивая свою горькую судьбу и не ожидая от нее ничего хорошего.
Глава четвертая
Когда боги смеются
Сейчас, когда человек стесняется сказать, что ему не хочется умирать, он говорит так: очень хочется выжить, чтобы посмотреть, что будет потом. Как будто если бы не это, он немедленно был бы готов лечь в гроб.
Ф. Раневская– Ленка, ну как же так? Как же так? – наверное, в стотысячный раз повторила Лариса. На лице подруги столь отчетливо читались боль и отчаяние, что у меня защемило в груди от жалости к ней. И хотя если уж кто из нас и нуждался в сочувствии, так это я, мне действительно было больно и горько от того, что я доставила подруге столько хлопот и неприятностей. Верная Лариса сопровождала меня весь этот непростой год, вытирала слезы и сопли, выполняла различные поручения, изо всех сил старалась спасти мой бизнес, и вот теперь такой бесславный финал.
Я сглотнула ком в горле, взяла девушку за руки и, глядя ей прямо в глаза, от всего сердца поблагодарила за все, что она для меня делает. Дороже ее у меня никого нет! Не представляю, как бы жила без нее.
Подумав об этом, я разревелась. А следом заплакала и Лариса. От этого мне стало еще горше, и я заплакала еще сильнее. Видимо, та же история приключилась и с моей подругой, потому что теперь и ее плач превратился в рыдания.
Наконец стоящий за моей спиной охранник не выдержал и довольно грубо ткнул меня в спину.
– Ну, это, – жестко произнес он, – кончайте тут сырость разводить. Вот бабы, – с чувством, буквально выплюнул он это слово. – Сначала натворят дел, а потом ревут. Поди, когда в человека стреляла, так не рыдала, а как поймали, так давай жалеть себя. Раньше думать надо было!
Слезы на моих щеках тут же высохли. Гамма чувств – удивление, гнев, обида – клокотала в моей душе. Да кто он такой, чтобы меня так отчитывать! Довольно! И впрямь еще не хватало тут слезы перед подобными типами лить. Переживали всякое и это переживем.
– И правда, чего это мы, – я натянула на лицо улыбку – прием, которому обучилась на каких-то профессиональных курсах по успешному ведению бизнеса. Ничего дельного, кроме навыка в самые сложные минуты своей жизни растягивать губы пусть даже в неестественной улыбке, они мне не принесли, но это умение, поверьте, дорогого стоит. Ларисе этот прием также был знаком, поэтому и она оскалилась, немало удивив охранника. Посмотрев друг на друга, мы прыснули от смеха – на этот раз совершенно искренне. А ведь работает прием-то!
– Вы там это, – вновь вмешался стражник, – кончайте ерундой страдать, время-то того, тю-тю.
– Слушай, давай я тебе адвоката поищу, – затараторила Лариса. Я в ответ только равнодушно пожала плечами.
– Не надо. Денег на хорошего защитника у меня нет, а плохого мне и бесплатно предоставят, я уже написала соответствующее заявление.
– Да ты за деньги не переживай, – Лариса схватила меня за руки. – Я найду деньги, честное слово. Дай только срок!
